Андрей Тарковский родился 4 апреля 1932 года. Отец – поэт и переводчик, мать из дворянской семьи, – выпускники Московского литературного института. Детство и юность его прошли в Москве. Учился в художественном училище, в институте востоковедения. Он искал свой путь, выбирал профессию. Почти год провел в научной экспедиции в Тайге, по возвращении из которой в 1954 году поступил на режиссерское отделение ВГИК.
Это время стремительного развития советского искусства, в том числе кино.
Так называемая Хрущевская Оттепель раскрыла перспективы неистовых надежд для многих молодых режиссеров, – все старались как можно скорее выразить себя. Без этого вряд ли состоялась бы и режиссерская карьера Тарковского.
Но опьянение надеждами быстро схлынуло, на смену пришло отрезвление реальностью.
Искусство подчинялось идеологии. Бездарность правила бал.
Посредственности, занимая высокие должности, решали судьбы многих талантливых современников. И, чтобы не пропасть совсем, сохранить себя, те уезжали, теряя связь с языком и культурой, и часто погибали на чужой земле.

Конечно, в Советском Союзе в то время существовала своя культурная жизнь, и интеллигенция так или иначе выживала. Не стоит сбрасывать со счетов то обстоятельство, что в России Тарковский все-таки снимал свои фильмы. Да, мало, всего пять картин за двадцать лет, но ведь он сделал эти картины. Фильм, повествующий о русском иконописце и монахе средневековья – «Андрей Рублев» (1966) вряд ли удалось бы снять на Западе, хотя он был выпущен в прокат лишь через пять лет после создания.
Но не было свободы творчества, возможности профессионального роста.
Фильмы Тарковского считались культовыми, их ценили интеллектуалы, но не принимали киноведы.

1979 год, «Сталкер». В оном из кинотеатров Минска дневной сеанс. За моей спиной группа приехавших в столицу женщин. Пока Сталкер (актер А. Кайдановский) ехал на дрезине в «зону», долго-долго ехал, чтобы зритель мог насладиться пейзажем, философией пути, смыслом его поездки, – женщины распаковывали покупки, рассматривали их, периодически тяжело вздыхали. Они рассчитывали увидеть в нашумевшем фильме что-то такое… захватывающее дух, а тут… Шуршали пакетами, шептались, двигали ногами, пока, наконец, одна из них громко, во всю тишину полупустого зрительного зала с чувством выговорила: «Подлец! Подлец, кто создал этот фильм!» Народная любовь беспощадна.

Тарковского критиковали за несоветский стиль. «Пижон», – он не вписывался в существующие рамки. Да и не должен был!
Это сейчас нам понятно, как следовало поступать. А тогда нужно было находить в себе силы, чтобы противостоять системе. И противостояние это обусловливалось внутренней мощью, заложенной в нем с детства.

Детство он одухотворял, ностальгировал по тому времени, когда все вокруг было сказочным садом. Неоднократно повторял, что детство питает художника на протяжении всей жизни. Наверно поэтому во всех его картинах присутствует мальчик – он сам – наивная и светлая душа.
Отец ушел из семьи, когда ему было три года. И, словно повторяя путь отца, он тоже оставит первую жену с сыном, создаст другую семью.
С обожанием и трепетом относился он к отцу, высоко ценил его поэзию. Потому и звучит в его фильмах поэзия Арсения Тарковского. Так же, как и неземная музыка любимого Баха. В детстве, на вопрос кем ты хочешь стать, отвечал – Бахом. А когда понял, что Бахом стать невозможно, то забросил музыкальную школу, но не утратил любовь к музыке.

С 1980 по 1983 год Тарковский работает в Италии, снимает «Ностальгию». Фильм представлен на Канском кинофестивале. Но, член жюри из СССР сделал все, чтобы картина не получила приз. «Этот фильм о том, что советский человек не может жить на Западе». Разве об этом?! Тарковский негодовал: «Как можно так исказить суть!» О продлении срока его пребывания за границей, чтобы снять продолжение фильма, не могло быть и речи. И тогда назрело решение. А может и не тогда. Может быть это была лишь последняя капля, подтолкнувшая к действию. В России ему уже нечем было дышать, не осталось возможностей заниматься любимым делом. Тарковский остается в Италии.
Он выбрал свободу ценою в жизнь.
Покинув Россию, тосковал по оставленным «своим зрителям». К ним обращался прежде всего, пытаясь объяснить свой поступок.
Чувство вины, наверняка, повлияло на построение сюжета фильма «Жертвоприношение», который снят в 1986 году в Швеции, на острове Готланд.
Фильм этот – духовное послание.
Чтобы изменить мир, сделать его лучше, – нужно уметь жертвовать. Если каждый сделает хоть что-то, то мы сможем сохранить мир.
Символично, что в конце фильма, когда отец выполняет данное Богу обещание, его ребенок, лишенный голоса, начинает говорить, и произносит «Вначале было слово…»
Герой фильма отдает в жертву свой дом, семью, оставляет маленького сына во имя спасения человечества.
Тарковский тоже оставил Россию, дорогой его сердцу дом, который построил сам, несовершеннолетнего сына, которого не выпускали к отцу вплоть до последней минуты, пока уже стало ясно, что смерть близка. Шесть лет не виделись они. Личная судьба художника, жертвующего своим домом во имя возможности свободно выражать себя, положена в основу сюжета.

Он опережал время, предвидел экологическую катастрофу, грозящую уничтожить человечество без всякой атомной бомбы. И, словно знак пророчества, в день премьеры фильма «Жертвоприношение» случилась катастрофа на Чернобыльской АС.
Еще одна мистическая деталь. Сцена паники, момент начала ядерной войны в фильме снималась на той самой площади в Стокгольме, где вскорости совершится убийство Улофа Пальме.

Творчество художника Тарковский расценивал как обращение к Богу.
После съемок «Жертвоприношения», исполнитель главной роли Эрланд Юзефсон написал ему письмо, благодарил за то, что научил его верить в Бога, открыл в нем это чувство, как необходимость глубокого понимания и точного исполнения роли.

Тарковский умер в 55 лет, похоронен в Париже. Поначалу его похоронили в чужую могилу, не было средств. Впоследствии Фонд в России собрал и оплатил его могилу на двести лет вперед. Искусство не имеет границ и принадлежит всему человечеству. Так же как и художник должен быть свободным.